ты расскажешь, что творится в мире – удерживаем ли мы Антиохию и возглавляет ли Красный Лев армию сельджуков?
Уже готовый ответить, Бойс вдруг получил локтем под ребра.
– Пока помолчи, – тихо сказал Годфри Морель. – Керак в осаде. Он все время в осаде, но в последнее время нападения стали ожесточеннее. Нужно быть начеку. И молчать.
Боевой конь вез их сквозь сгущающийся туман. У Бойса пересохло во рту. Византия? Антиохия? На старушке Земле прошло шесть с лишним веков с тех пор, как знамена крестоносцев развевались на крепостных стенах Антиохии!
Бойс глубоко вздохнул. В мозгу возникали вопросы один фантастичнее другого. Этот мир – не Земля, тут никаких сомнений. Проломив хрусталь, Бойс очутился… Где? В мире той женщины, где же еще!
Что касается конкретных места и времени, сейчас это не имеет значения. Достаточно того, что здесь она – та, кого он не может ни забыть, ни вспомнить, та, чей образ остался неизгладимым шрамом в его памяти. Что же до остального, ответов на вопросы пока нет.
Доспехи Годфри Мореля скрипели и звенели. Спина могучего боевого коня ритмично покачивалась под Бойсом и рыцарем, который спрашивал про Антиохию и исход сражений, отгремевших несколько столетий назад. Размышлять о загадке Годфри Длинноногого не было никакого смысла, и так кружилась голова от переполнявших ее вопросов.
Туман впереди рассеялся, и Бойс увидел высоко на утесе башни и бастионы большого серого замка, на который он прежде смотрел с другой стороны долины. Над главной башней развевалось алое знамя. Промелькнула удивленная мысль: как он очутился именно здесь, на месте, которое кажется странно знакомым? Не посодействовал ли этому Охотник? И если да, то почему?
Закованный в броню могучий торс Годфри вдруг напрягся. Бойс ощутил, как крестоносец затаил дыхание. А затем в тумане эхом раскатился крик.
– Смотри! Смотри, как вновь разверзается ад! – взревел Годфри.
Конь под ними пошатнулся. Нет, не конь, а сама земля. Бойс увидел, как вспучился песок, словно равнина вздохнула. Туман между всадниками и вершиной, на которой стоял замок, на миг рассеялся, и все открытое пространство пошло волнами. Это было не просто землетрясение, а нечто целеустремленное и куда более зловещее.
А потом земля раскололась. И длинная трещина с зазубренными краями поползла, словно змея, к подножию утеса, на котором стоял замок.
– Керак! – взревел Годфри Морель и махнул могучей рукой в сторону замка, словно его крик мог поднять на ноги местный гарнизон.
Наклонившись в седле, он дал боевому коню шпоры. Тот неуверенно потоптался на раскачивающейся земле, но затем большими скачками помчался вперед.
Бойс, вцепившись в пояс крестоносца, глотал поднятую копытами пыль и кашлял. Казалось, раскачивался весь мир, швыряя наездников из стороны в сторону, словно корабль на волнах.
По всей равнине расползались змееподобные трещины, как будто земля намеревалась поглотить Керак целиком. Появлялись все новые изломанные расселины, набирали ширину и длину. Равнина напоминала растрескавшийся ледяной покров на весенней реке. У подножия холма, на котором возвышался Керак, земля вздымалась волнами.
– Колдуны! – взвыл Годфри.
Он выпрямился на стременах, издал древний боевой клич и пришпорил коня, вслепую мчавшегося по бьющейся в судорогах равнине. Бойс изо всех сил держался за пояс Годфри Мореля.
Земля разверзлась, и он увидел прямо перед собой черную бездну; с ее краев осыпались камни. Но могучие мышцы под ним напряглись, и конь с двойным грузом на спине перелетел через расширявшуюся трещину.
– Dieu le veut! [1] – воскликнул Годфри, продолжая погонять коня.
Бойс решил было, что крестоносец пытается приободрить себя, но что-то в голосе Годфри подсказало: это скорее благодарственная молитва на старофранцузском.
Он посмотрел вверх. Вокруг самой высокой башни Керака возник светящийся ореол, он дрожал и пульсировал, расходясь кольцами, как от брошенного в воду камня. Ореол все расширялся, пока весь замок не оказался объят медленно опускающимися огненными кольцами.
Они не останавливались у основания замка, а продолжали снижаться, медленно и беззвучно окружая утес, а самая высокая башня излучала все новые и новые.
Когда первое огненное кольцо коснулось равнины, земля перестала содрогаться – и как раз вовремя, ведь сам Керак уже начал слегка крениться, точно большой корабль в штормовом море. Со стороны утеса донесся глухой стон. Еще немного – и Керак пошел бы трещинами, как равнина.
Но огненные кольца действовали подобно маслу, пролитому на бушующие волны. Земля успокоилась, смолк стон камня. Керак снова надежно стоял на могучем сером утесе. И по мере того как опускались огненные кольца, исцелялась равнина.
Громадные расселины беззвучно смыкались, как будто закрывались пасти великанов. Бойс представил себе этих чудовищ, которых заставила замолчать, но не усмирила окончательно тихая магия. Равнина угрюмо подчинялась расходящимся по ней кольцам, но не хотела сдаваться. Теперь она будет ждать момента, чтобы повторить попытку.
Годфри остановил вздрагивающего коня, дождался, когда первая светящаяся волна мягко окатит их с Бойсом и уйдет дальше. Затем крестоносец встряхнул поводья, и конь двинулся неспешным шагом, преодолевая волну за волной холодного огня.
Годфри удовлетворенно рассмеялся:
– Старый маг не утратил своего мастерства. Под защитой Танкреда Кераку ничто не угрожает. Но может настать день… – Рыцарь оглянулся через плечо. – Возможно, ты шпион Охотника или даже кто похуже. Либо ты честный человек – не мне судить. Сейчас не так уж много мест, откуда можно прийти, не считая Города Колдунов. Если ты шпион, по возвращении расскажи этим мерзавцам, что Танкред для них все еще достойный противник.
– Я не шпион, – нерешительно проговорил Бойс, пытаясь подобрать слова на старофранцузском. – Ты видел, как Охотник преследовал меня…
– Никто не знает, что движет Охотником, – сказал Годфри. – Что ж, вот они, бастионы Керака. Смотри, чужеземец. Порадуйся удаче, если ты шпион. Это Керак, замок крестоносцев!
Впереди возвышались могучие бастионы, сложенные из массивных гранитных блоков. От их громадности кружилась голова. А знамя, которое рвалось с флагштока, словно сражаясь за свободу с ветром, что-то кричало ветру на своем собственном языке.
– Ты должен предстать перед Пифией, – сказал Годфри. – И она решит, жить тебе или умереть. Но даже если Пифия выберет для тебя смерть, клянусь Копьем, чужеземец, ты расскажешь мне новости с моей родины, прежде чем испустишь дух. Я поклялся себе, что так будет.
Заскрипели на петлях железные ворота, и конь Годфри двинулся вперед сквозь падающие огненные кольца. Так Бойс впервые оказался в Кераке, обители последних крестоносцев.
Внутренний двор Керака был затянут туманом. Подбежали слуги в старинных одеждах, чтобы помочь всадникам спешиться.
Рыцарь и Бойс пересекли мощенную булыжником площадь и вошли в едва видимую в
